«Режим ненависти — характерная черта советского человека»
- Вкладка 1
Если посмотреть на судьбу, скажем, Владимира Ильича Ульянова-Ленина, то мы увидим в нем существенные черты того нового человека, которого удалось воспитать. Я постараюсь их перечислить. Мне кажется, что это те черты, которые характерны для советского человека.
Ненависть. Был такой немецкий политолог и философ Карл Шмитт – «коронованный юрист Третьего рейха», подонок, антисемит, мерзавец и гений одновременно. У него было выражение, в котором он пародировал Декарта: «Ненавижу, следовательно, существую». Когда я читал Ленина, Троцкого и других, это ощущение ненависти просто в нос било. У забытого, но прекрасного писателя Анатолия Рыбакова в книге «Дети Арбата» есть сцена, где ссыльный, видимо, интеллигент беседует с Сашей Панкратовым — это главный герой. Это происходит через несколько дней после убийства Кирова, когда известия об этом доходят в Восточную Сибирь, где Саша сидит в ссылке. Ссыльный интеллигент говорит ему, что народ не безмолвствует — известная фраза Пушкина — народ ненавидит. И говорит о том, что от Владивостока до Одессы сплошная ненависть: «Убей, убей, убей!» Вот этот режим ненависти — характерная черта советского человека.
Утопический тип сознания. Идея: построить какое-то общество, перепрыгнув сразу через все, непонятно на каких основаниях. Можно сказать, что это черта вообще русского человека. Но здесь она выразилась в какой-то абсолютной квинтэссенции.
Отказ от всех фундаментальных ценностей человеческой цивилизации. Всех! Перечислю: религия, право, собственность, семья, государство. При всем радикализме якобинцев и Робеспьера такого тотального отказа от фундаментальных ценностей, на которых держится человечество, от того, что было выработано в ходе многовековой, многотысячелетней эволюции человечества, все-таки не было.
Отказ от нормативности человеческой природы. Известны опыты Богданова по переливанию крови в здании, где сейчас французское посольство. Богданов — известный человек. Ленин полемизировал с ним про империализм и эмпириокритицизм. Один из лидеров не только большевистской партии, но и ее боевой дружины вместе с Красиным, то есть боевой террорист, который потом отошел от Ленина. Он проводил эксперименты с кровью, хотел изменить ее состав, чтобы человек жил не 70 лет, а 170. Известны работы с сухумским обезьянником, которые курировали Троцкий и будущий полярник Шмидт. Совместить обезьяну с человеком, чтобы человек жил 300 или 800 лет. Об этом впервые написал Александр Эткинд во времена перестройки в своей известной книге «Эрос невозможного».
Разница между мужчиной и женщиной. Пастернак описывает, как во время Первого съезда Союза писателей в 1934 году пришли женщины-метростроевцы с отбойными молотками. Он пытался взять один из них и чуть не упал, а Пастернак был крепкий парень.
Наконец, самое главное для меня, альтернативное христианскому понимание природы и назначения человека. Россия, чтобы там ни было, все-таки оставалась христианской страной. Это, может быть, покажется вам экзотичным, но я убежден, что одна из центральных тем первородного греха: не я виноват, а кто-то другой. Масоны, сионисты, НАТО – кто-то другой. Не мы виноваты — это типичная черта советского человека.
Мир как борьба. Все воспринимается как борьба. Принцип «или – или». Не «и – и», где можно искать какие-то варианты. Может, кто-то помнит, был такой венгерский коммунист Янош Кадар, который говорил: «Кто не против нас, тот с нами». Отказ от этого принципа — это смерть коммунизма.
Элементаризация и упрощение картины мира, истории, принятие наиболее примитивных форм. Плеханов говорил о Ленине: «Гений упрощенства». То есть все упростить до предела. Отказаться от сложной материи. Видеть мир как борьбу добра и зла. Вот такие вещи очень важны.
Бердяев в свое время писал, как в 1930-е годы он увидел, хотя жил даже не в Париже, новых советских людей. Таких не было до войны. Он назвал это военно-спортивным типом личности. Безжалостный, организованный, дисциплинированный и так далее. Мне кажется, что это не все, разумеется, но характерные черты советского человека. И я абсолютно убежден, что большевики победили в этом. Они проиграли в экономике, в международных делах, развалился Советский Союз, но они победили в этом. Они создали другой тип человека. Это был уже не российский дореволюционный человек.
Огромную роль сыграла война. Безусловно, ни национал-социалистов в Германии, ни фашистов в Италии, ни коммунистов в России не было бы без войны. Причем эта война была абсолютно новой. Это — анонимные убийства. «Я ни при чем». Люди не штыками бьют, то есть они бились штыками, но война была позиционная, стреляли из пулеметов. Это открывало уникальную возможность для массового убийства. Следствие — газовая камера, когда человек не видит жертву, которую убивает, он просто нажимает кнопку. Или какой-нибудь советский начальник говорит сактировать пятерых на лагпункте. И их там уничтожают.
Я не знаю ничего более грандиозного, страшного и ужасного, чем большевистский проект по созданию нового человека. И как мы из этого выберемся, я не знаю.
Выступление состоялось в рамках первой дискуссии цикла «Сто лет человеку советскому» 19 сентября 2017 года.